Я вообще не верю в доброе изменение мира. Я верю только в то, что человечество доведет себя до такого состояния, – я надеюсь, что не до конечного, – когда оно поймет, что ему надо меняться и серьезно.
Вопрос: То есть, вы говорите, что только когда человечество ужаснется, оно поменяется?
Ответ: Да, оно должно увидеть свой конец.
Вопрос: Вы же какие-то надежды возлагаете? Вы что-то транслируете, так или иначе. Это смотрят многие-многие люди.
Ответ: Я надеюсь, люди увидят, что они идут к быстрому и неотвратимому концу. И тогда, возможно, они поймут, что здесь должен быть какой-то выход. Но они этого выхода не видят.
Скажи сегодня людям: "Давайте относиться друг к другу хорошо". Ну и что дальше?
Реплика: Это детский такой подход для них. А для вас очень высокий.
Ответ: Это очень высокий подход, но, к сожалению, звучит несбыточно. Хотя я над этим не смеюсь и понимаю, что, в принципе, это должно быть. Но через сколько страданий еще должно пройти человечество, прежде чем оно скажет: "Хватит!"
Вопрос: Но за шаг до пропасти, о чем вдруг придет мысль человечеству или человеку? О чем? За шаг до пропасти.
Ответ: Я думаю, что когда люди поймут, что они теряют всё, допустим, детей. Что-то такое страшное, что уже некуда убежать, отворачиваться и надо принимать решение.
В таком случае, возможно, они будут согласны что-то изменить. Потому что изменение все равно придет свыше, но тогда, когда мы будем к этому готовы. А готовность – она вот такая: когда дети и внуки будут под угрозой гибели, исчезновения, истребления, тогда мы сможем что-то сделать с собой.
Реплика: Понятно. Но это такая формула, что я не могу остановиться по дороге как бы, а только должен прийти к этой точке.
Ответ: Да. По дороге к этому мы идем и остановиться не можем.
Реплика: То есть ни разум мой, ни логика, это все не сработает.
Ответ: Должно быть чувство, причем чувство самое внутреннее: тупиковое, неотвратимое.
Но будем надеяться, что, с одной стороны, мы своим распространением что-то сделаем. Но, с другой стороны, человечество должно увидеть свой конец и решить.
Выход должен быть. Иначе все наше существование бессмысленно. Но как нам сделать, чтобы это произошло быстро, гладко, даже, может быть, как-то управляемо? Это проблема.
Вера выше знания означает, что я принимаю мнение высшего, даже если оно расходится с моим собственным знанием, как сказано: "Есть у них глаза, да не увидят, есть у них уши, да не услышат".
Вопрос:
Природа тела такова, что оно всегда видит недостатки в других, а не преимущества. И потому сказали мудрецы: "Старайся оправдать каждого человека". То есть даже если внутри знания я вижу, что товарищ не прав, я все равно стараюсь оправдать его. Но если я и внутри знания вижу достоинства товарища, то это еще лучше.
Вопрос:
Левая линия означает идти внутри знания и видеть мир не исправленным. То есть я вижу, что мир страдает от массы проблем, что товарищи полны недостатков, и Творец не лучше. Я все подвергаю критике, ведь мое желание насладиться выросло, раскрылось, и я говорю из него. Это называется левой линией.
Вопрос
Вопрос:
Вопрос:
Вопрос:
Вопрос:
Вопрос:
Вера выше знания позволяет увидеть реальность такой, какой видит ее Творец. Мы обычно смотрим на мир через свое эгоистическое знание. Творец намеренно создал нас в эгоизме, в котором мы ощущаем себя и мир. А в вере выше знания мы поднимаем себя на ступень отдачи, Бины, входя внутрь зрения Творца, Его мира, Его ощущения реальности.
Вопрос: