Йегуда Лейб Алеви Ашлаг (Бааль Сулам)
Во время изгнания – состояние мира нуквы, и служение [Творцу] заключается в сохранении. А тот, кто портит свою работу, может потерять то, что ему дают. И слияние в этом мире выражается в силе сохранения и увеличении чувства полномочий сохранения, а также в повышении совершенства человека и силы его слияния.
Однако в грядущем будущем можно не бояться потери или кражи, так как «уничтожит Он смерть навеки»1, и служение тут ограничено свойством «памяти». И хотя отсюда следует, что было бы достаточно одной формы, однако телу свойственно утомляться одной формой, поэтому следует снимать и облачать форму поочередно, для того чтобы всякий раз открывать взору тела новую форму и увеличивать его желание – подобно тому как, чтобы не утомлять коня, вращающего жернова, ему завязывают глаза.
И это глубоко и очень важно, ведь понятно, что желание Творца в отношении работника является самым возвышенным. И кроме того известно, что служение чем ближе к природе, тем возвышенней. И есть такой закон: если любовь одного из двух возлюбленных возрастет до совершенной и абсолютной меры, то есть «естественной и совершенной», вся сила любви второго возлюбленного погаснет. И, несмотря на то, что умом он будет ясно видеть величину любви своего возлюбленного, в любом случае у него не вырастет сила любви, способная воздать ему [за это]. И, наоборот, в мере ощущения абсолюта со стороны возлюбленного, чувство его собственной любви будет постепенно угасать, ведь он не боится за него, так как его любовь абсолютна, и потому степень духовности его [то есть любящего] любви будет поглощаться и исчезать в природе материи любимого.
И потому желание Творца – «известить о Своей любви», вместе с тем дав возможность «расширить границы любви».
И два этих явления противоположны друг другу, ибо, когда Его любовь становится известна, она принимает заданную форму, подобную естественной и совершенной любви. И в таком случае не осталось места для работы по «расширению любви». Ведь верный и совершенный любящий недоволен воздаянием любимого за его любовь. Как сказано: «Если праведен ты – что дашь Ему?»2 И наоборот, если любимый ощущал, что у него есть желание вернуть любящему какое-то воздаяние и работу, сейчас это место [для работы] исчезло. И потому, когда есть желание получить воздаяние, в отсутствии возврата этого воздаяния его любовь изменяется. И в таком случае, любовь не является абсолютной, а, значит, и совершенной и естественной, и зависит от определенной вещи, которая, если исчезает, пропадает и любовь, что называется «загадка совершенного и не совершенного».
Хорошо известно, что «не может проклятый прилепиться к Благословенному»3, как сказано: «Дает мудрость мудрым»4, и работа по добавлению и расширению совершенства является уделом не обладающего недостатком, а по-настоящему совершенного работника. А у совершенного работника, казалось бы, нет места для работы, как сказано выше.
Таков смысл «памяти» – как в следующей притче. Любящий говорит любимому: «Вот тебе мешочек, наполненный драгоценными камнями, чтобы ты оценил мою любовь». И таким образом, любимый старается точно сосчитать число этих камней, чтобы и в своем сердце тоже обнаружить любовь. Получается, что суть любви совершенно не изменится от отсутствия работы по их пересчету, ведь они в любом случае уже находятся в его власти.
Однако, чтобы вернуть какое-то воздаяние любящему, он вполне может использовать драгоценные камни, чтобы вознаграждать его и постоянно раскрывать его взору великую меру его любви.
И таким образом чувства любви постоянно и непрерывно переходят от одного к другому, плодясь и размножаясь, и «суть не меняется».
И в этом смысл восприятия в различных сочетаниях, несмотря на то, что суть – одна и та же, однако для того, чтобы не потерялась и не исчезла даже малая искорка возможности раскрыться, из-за сил скрытия, которые всегда присутствуют в материи, взору [человека] всякий раз представляют новые сочетания, которых материальные глаза еще никогда не видели. И так материя ощущает новый вкус, давая возможность постоянно, снова и снова, переживать это – подобно множеству пиров, когда материя наслаждается от многократного умножения той же формы, или соитиям, ибо всегда для него уготован новый вкус.
И отсюда пойми [смысл] участия материи в теле и душе, ибо благодаря материи, корень которой – в забвении, и еще хуже: в гашении любого вида абсолютной любви, как описано выше, – самим этим она предоставляет место душе для вынужденной работы, то есть [она должна] всякий раз снова и снова повторять новые сочетания, потому что, в противном случае, изъян коснется также и души из-за свойства, заложенного в корнях материи. И, несмотря на то, что суть любви состоит в абсолютном совершенстве, она, вместе с тем, будто бы находится под покровом из-за этой материи. А благодаря тому, что он снова и снова повторяет, как это происходит в упомянутой выше вынужденной работе, добавка превосходит «основной капитал», и границы любви расширяются чудесным образом.
И отсюда пойми, что значит «Третье поколение их войдет в общину Творца»5. Ведь в первом поколении была египетская клипа, как сказано: «тесно6 мне в этом месте», так как, хотя любящий и любимый пребывают в желаемом совершенстве, им недостает места, чтобы распространиться и расшириться, потому что душа из-за того, что материя кормится от нее, обязана раскрывать [свою] любовь даже и в материи. И тут нет другого совета, кроме как путем большой работы с приложением больших сил раскрыть Его любовь, ведь у материи нет никакого другого языка, кроме языка чувств. Поэтому в мере ощущения Его любви она видит себя вынужденной вернуть [Ему] воздаяние в виде возвышенной работы с приложением больших сил. И потому, когда душа ощущает Его совершенную и абсолютную любовь, не зависящую ни от чего, работа в материи полностью пропадает, так как «не станет человек бросать деньги на ветер»7, что является законом материальной природы (чтобы предоставить место, как сказано выше), и потому в этот момент материя усиливается в своей благодарности и увеличении смирения согласно своим ощущениям, то есть повторяя снова и снова, благодаря и восхваляя. А, как сказано выше, материя устает от одного сочетания, обладающего одним вкусом, и это приводит ее к ослаблению ощущения и, автоматически, ослаблению благодарности, вплоть до того, что и эта маленькая работа заканчивается у него тоже. А поскольку он остался без работы и видит абсолютную любовь, он ставит покрытие египетской клипы, сужающее Высшего.
Затем, во втором поколении, была абсолютно та же клипа, что и в первом поколении, к которой добавилась «эдомская клипа», призывающая и вовсе не делать постоянных повторов, как это происходило в первом поколении, когда у него, всё же была хорошая причина проявлять [свое] чувство из-за благодарности.
Однако «Третье поколение их войдет в общину Творца», ибо в третьем поколении это место раскрывается, то есть в отношении Святого Атика Скиния [Завета] был покрыта [золотым] покрывалом, и два этих состояния ощущались одновременно, то есть предоставление места для раскрытия работы тотчас же в большой мере раскрывает свет любви, и, начиная с этого момента, он будет прекрасно знать, что остановка возвращения воздаяния останавливает свет любви, и потому он продолжает работать, пока не найдет, как ему возвратить воздаяние, даже пребывая в совершенстве, ибо он в любом случае должен разгадать загадку совершенного и не совершенного. И начиная с этого времени, он является кли, готовым для работы.
И не спрашивай, есть ли у совершенного работника возможность работать с другими телами, чтобы доводить их до совершенства. Ведь это не является совершенством в природе, так как природа обязывает именно его самого раскрыть возвращение воздаяния, чтобы он не зависел от мнения других, и чтобы он не искал [милости в их глазах]. И достаточно понимающему. В то же время, когда он находит, в чем состоит служение, сам, он всегда служит Творцу, и не будет молчать, и в этой же мере свет Его любви тоже постоянен без перерыва, как сказано выше.
Две тенденции есть у всякого стремления: одна – в отсутствии, а вторая начинается от насыщения и идет вверх. И их различие – в том, что стремление, вытекающее из страха отсутствия, хоть оно и взлетает к вершине, к самому лучшему, в любом случае, когда он устает, он удовлетворяется самым низким и «ест досыта и одевается достойно»8, чтобы оно не пропало. В то же время, при стремлении, исходящем из точки насыщения, то есть когда и без него у него нет никакого недостатка, он ни в коем случае не удовлетворяется малым и стремится лишь к самому лучшему из всего, что существует. А если речь не идет о такой мере, а всё будет «как у всех», он вообще не захочет работать и утруждать себя ради этого.
Например, тот, кто чувствует в себе определенную склонность к музыкальной науке и ощущает недостаток, пока он не освоил ее, – не угомонится и не успокоится, пока не достигнет определенного уровня в музыкальной науке, и даже если ему скажут, что у него нет надежды стать выдающимся исполнителем, а он будет простым музыкантом, он всё равно не оставит своего стремления и удовлетворится малым, потратив свои силы на достижение хотя бы того малого, чего он способен достичь. Иначе с тем, у кого нет врожденного стремления к музыке, и он чувствует себя в состоянии насыщения этой наукой – если придет к нему какой-нибудь музыкант и скажет, что он должен тратить свои силы на эту науку, еще до завершения вопроса он ответит ему: «Я чувствую и знаю про себя, что я никак не буду великим в этой науке, а принадлежать к массе простых исполнителей – неужели в мире есть недостаток без меня?»
Ибо высшее управление создало человека так, что всякое стремление, рождающееся в нем после точки насыщения, не будет желанным, если только оно не направлено на самое лучшее в данный момент.
И отсюда пойми [одну] глубокую вещь: несмотря на то, что поколения постепенно уменьшаются в плане своей значимости, они, тем не менее, постепенно расширяются в плане [достижения] желаемой цели и Окончательного Исправления.
Ведь первые поколения, которые были подобны людям, сами обнаруживали большой и страшный недостаток в помехах, мешающих духовной работе, и потому тенденция их стремления к работе Творца рождалась и исходила из точки отсутствия, и потому они не расширялись в своем стремлении из-за страха полностью потерять его и были спокойными и радостными даже и при той малости, которую достигли. И потому движения их в работе были маленькими и короткими, поскольку, познав ценность [работы], они удовлетворялись малым.
И в этом состоит уменьшение значимости поколений, пока они не дошли до последнего сокращения в нашем поколении, когда «мудрость писцов сгниет, а боящиеся греха будут вызывать отвращение»9, ибо в том же состоянии в равной мере находится весь народ, и духовная работа не является для них никаким долгом, и не ощутят они недостатка, если она исчезнет, и даже для занимающихся этой работой подобна она устоявшейся привычке. Они не жаждут и не стремятся найти в своей работе какую-либо крупицу смысла, и если какой-нибудь мудрец скажет им: «Давайте я обучу вас разуму, чтобы вы поняли и научились духовному», ответ его уже готов: «Я уже знаю про себя, что не стану, как Рашби и его товарищи, и оставь вино на своих дрожжах10, и, дай бог, чтобы я исполнял всё в простом виде». Однако о них сказано: «Отцы ели незрелый плод, а у детей на зубах оскомина [букв.: притупились зубы]»11, потому что они занимаются Торой и заповедями, которые не созрели, и зубы детей их совершенно притупились, и удивляются они им: ««Что это за работа такая у вас?»12 – у вас, а не у него … И на это ты притупи ему зубы»13. И таков облик нашего поколения, с которым мы имеем дело.
Однако, несмотря на сказанное и объясненное выше, пойми, что на этот плавильный котел мы возлагаем большие надежды и т.д., ведь, начиная с этого момента, любой постигающий, вкладывающий свое сердце и достояние в работу Творца, ни в коем случае не будет из тех, кто удовлетворяется малым, поскольку точка его стремления исходит не из отсутствия, а из точки насыщения. И потому всякий, решивший прилепиться к Торе и заповедям, ни в коем случае не удовлетворится ничем, кроме как быть «единственным в поколении», то есть действительно познанием Творца своего, и абсолютно не захочет распылять свои силы ради работы простолюдинов, [желая] только самого лучшего – действительной близости Творца, познавая умом, что Творец избрал его.
И на самом деле, мы не находим в нашем поколении настоящих работников, кроме тех избранных из народа, которые уже удостоились божественной души, божественной частицы свыше, как писал поэт: «Благослови, чистая, из рек непорочности исходящая / Имя избравшего тебя идти впереди Него… Поскольку ты пред Ним для всех восстающих против Него / подходящих к Творцу… / Благослови, знающая желание невинных разумом / Имя Знающего желание твое и Наполняющего его на [краткие] мгновения»14.
Однако те, кто еще не достиг этой важнейшей и возвышенной ступени, вообще не обладают ни любовью, ни трепетом в этой работе.
И это совершенно не было так в прошлых поколениях, поскольку работники Творца абсолютно не стремились к такой высокой ступени, и каждый служил Творцу «согласно тому, как он представляет в своем сердце»15.
И отсюда пойми, что на самом деле исправление началось до получения Торы, в поколении знания16, и потому в том поколении было большое пробуждение – «мы желаем видеть нашего Царя»17, как говорит мидраш. Однако потом согрешили они, когда удовлетворились посланцем, сказав: «Говори ты с нами, и мы будем слушать, и пусть не говорит с нами Творец, а то умрем»18, и в этом смысл разбиения скрижалей и всех изгнаний. А в поколении Машиаха это будет исправлено, ибо вернется то пробуждение, и когда они достигнут его, не согрешат более, поскольку уже понесли двойное наказание за все грехи свои. И пойми это. Ведь желаемая цель есть не что иное, как самое лучшее, как сказано: «И не будет больше каждый учить ближнего своего и каждый – брата своего, говоря: «познайте Творца», ибо все они будут знать Меня, от мала до велика»19. И это будет первым условием для всякого начинающего эту работу, как сказано выше.
И слова мои сказаны не для удовлетворяющихся работой и трудом ради блага творений или, тем более, ради наполнения своих низких страстей, а для тех, кто чувствует, что стоит работать не ради творения, а только лишь ради Творца.
Ведь много категорий есть для [искупления] в Судный день: 1. для наполнения материальных страстей; 2. для наслаждения творений; 3. для наслаждения собственного или чужого разума. И всё это силы скрытия лика, ибо все они, разумеется, не имеют никакого значения перед величием Творца.
Существует духовная материя, на которой высекаются буквы молитвы, и материя эта – пергамент чистейшей белизны, который еще называется белым огнем, то есть этот белый цвет появляется, словно бы, от огня и превращается в огонь, «разрушающийся и восстающий»20 во всей своей силе.
Буквы – это искры «страха и любви». Я имею в виду, что виден и явно чувствуется недостаток «страха и любви», и это называется черным огнем, так как этот цвет выглядит, как обладающий хисароном и самой большой глубиной [поглощения] из всех цветов. И потому с самого начала всё выглядело так, как сказано выше, ибо сначала был виден белый пергамент, который был хорошо обработан и был крепким, и белым. И это называется раскрытием Атары и сияния ее в [мире] Асия. А Асия означает пергамент, и это называется: а необрезанная не попросит у своей соседки, с которой она была связана воедино. И раскрытие Атары есть истинность любви, которая раскрыта до дхуры (мужской части) Арих Анпина. А разбиение – это буквы трепета. И пойми, что это воистину книга Небес.
И знай, что это истинно, истинно со всех сторон, и потому постижения истины не случится с человеком, пока он не ощутит своего хисарона, или это не настоящий хисарон, и потому любое постижение, пришедшее к нему как чистый «излишек», не называется настоящим постижением, так как без него [то есть без этого постижения] он не обладал хисароном. И потому есть такое понятие, как ложь в труде, вложенном в усилия, которые он прилагал для его достижения, как для достижения чего-то, чего ему недостает. И изучи это.
Поэтому внешние науки суть науки ложные, то есть работа по постижению такой науки требует выполнения полного условия, как при достижении чего-то, чего ему действительно не хватает, и он это ищет, однако, когда он это находит и постигает, видит, что и без этого у него не было никакого недостатка, и потому это ложь и выдумка.
В то же время, что касается науки служения Творцу, он, наоборот, никак не может почувствовать потребность в ней в истинном виде, до тех пор, пока не найдет ее – тогда он видит, насколько без нее он был в недостатке. И потому, с какой стороны ее ни поверни, она является истинным постижением.
Подобно тому, как переплативший за некий предмет в два раза, вздыхает, поскольку ближний обманул его, и эта покупка – результат лжи и обмана, ибо сила воображения подвела его.
А по поводу намерений надо спрашивать не врача, а пациента, ибо в работе Творца нужна святость и чистота – чтобы строить намерение, и эти намерения были бы подготовкой его души для вхождения святости. И также не надо спрашивать, что лучше Тора или этика, или же «на всех путях твоих познавай Его»21, ибо об этом врач умеет спрашивать пациента: если у него не болит, он уверен в своем лечении, а если болит – об этом знает пациент. Как сказано в Зоаре: «Нельзя человеку смотреть в то место, которое ему не нужно»22, то есть в место, куда он смотрит и не чувствует святость и чистоту.
[Есть] два вида работы: один – в отношении света, другой – в отношении келим, потому что в свете невозможно говорить о ступенях и понимать их, а тем более говорить, что он удостоится некоторого света, так как в духовном нет частичного. И «частично отмененная клятва, отменена целиком»23.
(Удивляюсь я Разуму Созидающего и Властелину Мира [то есть Матату] одновременно. Один дает силу рождения семени прелюбодея в прелюбодейке. А другой возводит роскошные здания на ложном и фальшивом фундаменте.) Я имею в виду Аристотеля, завещавшего прославлять его после смерти – имеется в виду, за то, что он нашел ложный фундамент, которого ему хватило для его цели, для всех стрел его тонкого ума за исключением духа. И эта находка была вызвана тем, что он увидел в книгах Исраэля глубокую мудрость, основанную на фундаменте каббалы, и уподобил себя им, «как подобна обезьяна человеку», чтобы показать, что и его уровень такой же, как у них, как лгал он о себе: если истинно пророчество, он был бы тот, кто готов к нему и т.д.
Однако наши пути не совпадают с его путями, и не принято оставлять [после себя] ложный фундамент, подобно тем фундаментам, которые оставил он.
Но наши мудрецы с их учением, хоть и передали нам его как традицию, являются тут надежными свидетелями, очевидцами, и кроме того, они еще и учат нас тому пути, свидетелями которого они удостоились быть. А когда мы поймем, наша мудрость будет такой же, как у них, и мы постигнем истинный и настоящий фундамент, на котором зиждется роскошное и вечное здание.
Причина такой традиции в том, что всё имеет первичный материал и первичное понятие, и то, что касается материального выражения этих понятий, которое заложено и погружено в материальные качества. И, абстрагировавшись от формы, мы постигаем их – то есть от первого понятия ко второму и т.д. вплоть до искомого понятия. И потому первое понятие дается нам с большой легкостью, как маленькая часть целого и т.д. Иначе обстоит дело с высшим, где, наоборот, первое понятие – самое трудное для постижения, и оно называется нефеш мира Асия. И [это происходит,] когда мы принимаем форму нефеш мира Асия, основываясь на каббале, – ведь волей Высшего постижение не дается глупцу, а с помощью каббалы оно возможно. И благодаря ей мы учим высшую мудрость, и тогда мы удостоимся постичь фундамент каббалиста, как свойственно постигаемому объекту, и можно будет уложить это в принятые нормы, как свойственно любым понятиям.
Иначе обстоит дело с его [то есть Аристотеля] фальшивой мудростью, где нет никакой надежды постичь его [Аристотеля] ложный фундамент, ведь «довольно выведенному из суда быть, как сам суд»24, и в таком случае всё здание остается построенным без толку [памятником] вечного позора.
Боль, испытываемая отсекаемым органом, длится в течение времени суда, времени отсечения. Однако после этого вся боль и недостаток остаются во всем теле. Аналогично, наслаждение частного органа длится в течение времени его соединения с новым телом, однако потом это наслаждение уходит от него, как от мертвого, и возвращается ко всему телу в целом.
И отсюда понятен стих: «И искоренена будет душа эта из народа своего»25. Это указывает на то, что вся боль и весь недостаток относятся ко всему народу, и она [то есть душа] как будто отсекается от народа.
Аналогично [происходит] с душой гера – всё ее наслаждение длится в течение ее соединения со всем народом, избранным из рода [человеческого], а когда она полностью соединяется, частное наслаждение возвращается ко всему целому.
Намек на это – поговорка «Старый, что малый», то есть приступающий к этой мудрости и завершающий ее равны друг другу за исключением наполнения мудростью, которое посвящено Царю, а не ему. А вся проблема – посередине, и это – разумная работа, целиком направленная на себя и свое совершенствование. Например, все слуги и уважаемые вельможи царя работают для царя. В то же время, когда они учатся совершенствоваться, они работают для себя. Это подобно дому, полному мудрых книг и хвалебных песней. Когда эти вещи попадают в руки людей беспутных, они лишь похваляются внешним, открытым взору бумажным материалом, используя его для своих низких нужд… и теряют драгоценное качество, как для себя, так и для всего мира из-за своего невежества, «и позора и ярости будет предостаточно»26.
Еще больше болит сердце, когда видишь, как эти нечистые «мудрецы в собственных глазах» приходят в дома мудрости Исраэля и берут там внешнюю сторону вещей, то есть красоту языка, для своих занятий и пустой и лицемерной риторики.
А система мудрости основана на фундаменте истинной каббалы, постигаемой каббалистами. [А те] снимают форму мудрости, сводя ее к ремеслу, (и, по моему убеждению, если бы не это явление, у них не хватило бы наглости придумывать [собственные] основы) чтобы строить упражнения ума на ложном и пустом фундаменте, подобно Аристотелю и его товарищам на небесах, и подобно … на земле. А уж тем более те, кто выступает с явной грязью, поставив целью стрел своей глупости бахвальство перед такими же как они глупцами. Нет им прощения.
Подлинное чудо состоит в том, что хисарон в [этом] мире никоим образом не определяется материальным, а весь хисарон и всё совершенство содержатся в духовном.
Я имею в виду, что в абсолютном совершенстве, которое можно себе представить в грядущем будущем, у Творца не будет необходимости менять какое-либо материальное явление, а нужно будет лишь благословить духовное. В качестве примера, мы видим, что человек принимает на себя множество страданий и переездов, чтобы скопить капитал, – вплоть до огромных опасностей, и сила воображения, питаемая надеждой на богатство, неизбежно перевешивает, превращая беду в большое благо, вплоть до того, что он со всей страстью отдает себя в руки опасности ради сомнительного предприятия.
В таком случае [цель] совершенно не будет далекой, если Творец приблизит вознаграждение за работу к усилиям во всю меру Своих возможностей. Тогда страдание и боль во время усилий совершенно не будут ощущаться.
Тора подобна целому миру, и три группы [людей] наслаждаются ею в разных формах. Первая группа – это народные массы, не имеющие подготовки, позволяющей абстрагироваться от формы, ведь у них нет желания какой-либо формы из всего наполнения этого мира, кроме первичной материи, и они сразу переходят к чувствам и силе воображения.
Вторая форма – те, чья подготовка позволяет абстрагироваться от материальной формы, и [они способны] взять и наслаждаться второй формой, которая ближе к духовному и находится под первой. И это душевное и умственное наслаждение, то есть наслаждение от отдельных явлений, выраженных в этих материальных образах.
Третья форма, относящаяся к третьей группе, – те, чья подготовка позволяет принимать общие формы отдельных явлений, выраженные, как в материальных, так и в духовных формах. И они связывают ниточку с ниточкой, веревочку с веревочкой27, опускаются в пропасть и возносятся в небеса. И эта форма обнаруживается после снятия второй формы, упомянутой выше, и изучи это.
И таким образом трем этим группам даются три [уровня] совершенствования от Торы. Первая группа достигает совершенства в первичной материи. Вторая группа достигает совершенства в форме. Третья группа достигает совершенства во взаимовключении, и это снятие формы с формы, ниточка к ниточке и т.д. И нет сомнения, что не нашедший милость среди творений мира [то есть людей] ни в чем, кроме материального, тем более не достигнет совершенства от Торы более чем на свое желание и постижения. И это имеет в виду Рамбам, говоря, что нужно учиться логике до изучения науки истины, однако из опыта мы знаем и видим, что есть сила и непрямое воздействие света, заключенного в ней [в Торе], которое может внезапно возвысить человека из первой группы вплоть до уровня человека из третьей группы, и получается, что он работает, чтобы добиться иголки, а добивается дома, полного серебра и золота.
Нет различия между этим миром и вечным, кроме того, что один – временный, а другой – вечный. Однако нет обретения в этом мире, а также и в будущем, которое не было бы духовно отделенным, и ясно, что количество меры в этой [то есть духовной] категории, которое он обрел во временном [мире], останется у него и в [мире] вечном. И таково мнение совершенных, и Рамбам тоже признает это. Однако невозможно передать это простым людям, поскольку они не услышат и не обратят внимание на эту работу, из-за того что оставляют эту малую меру своему грубому воображению.
Это подобно глухому, слух которого не возбудится ни от какого обычного существующего в этом мире звука, кроме как от звука громкого шума. И даже, если соберутся все специалисты в музыке и пении, они не смогут найти звука для возбуждения его слуха, кроме звука грубого шума, как раз не обладающего благозвучием. Аналогично, невозможно говорить с простым народом о каком-либо духовном понятии, кроме хаотичного шума, и людям этим не помогут никакие разумные речи, поскольку в их душе нет подготовки, позволяющей им наслаждаться формами выше материального, и они связаны лишь с первой картиной творения, самой близкой к ним, являющейся авиютом [желанием получать] материального мира. Поэтому и в разговоре о будущем мире с ними необходимо пользоваться способом выражения, связанным с этой [то есть материальной] категорией.
И потому нельзя говорить с ними об умственной форме вечной материи, ибо материя разрушится, а формы они не постигнут, и они отвратятся и от того, и от другого. И поэтому сначала я составлю особый текст, передающий общую, приближенную к истине картину того, как выглядят Райский сад и Преисподняя. А затем, с лучшими из них я смогу говорить об истинном смысле вечной души.
Короче говоря, знай, что форма этого мира есть «отделенное духовное», и она является грязной и грубой только относительно материального, но не относительно формы Творца. Поэтому Он сам находит все эти формы, и выходит, что в Окончательном Исправлении отсюда исчезнет как раз грубая материя, а отделенные формы всех присутствующих тут картин, относящихся как к реальности, так и к пути ее поддержания, таких как еда, питье и т.п. – всё это останется в вечности. Ибо ничто не исчезает, кроме материального и его элементов, в то же время формы не исчезнут и никак не пострадают от разрушения своей первичной материи, которая свое уже отработала. И если ты овладел формой, легко понять, как снимаются формы с грязной материи этого мира – такие как прелюбодеяние, чревоугодие и себялюбие – которые останутся в духовном в виде отделенного разума.
И они останутся в двух аспектах:
Всякая форма в частном отношении;
Всякая форма в общем отношении.
И в вечности формы эти называются мертвыми телами грешников, как сказано: «И выйдут, и увидят мертвые тела людей, отступивших от Меня»28. И отсюда автоматически понятны формы святости, и это вознаграждение и наказание, которые ощущаются обладающими ими также и в этом мире. А после снятия вышеназванной формы, есть другое снятие, и это общее свойство, называемое миром возрождения и «глаз не видел»29, и даже пророки не занимаются им, и всякий понимающий получает это от мудреца-каббалиста.
И отсюда пойми слова: «Прегрешение не гасит заповедь»30, поскольку этот предмет переносит в духовное одновременно две формы: в одной он будет наслаждаться, а за другую его будут судить. И потому: «Творец не удерживает вознаграждения ни одного творения»31.
И как писал Рамбам, вера возможна только после картины, запечатленной у него в душе. Я хочу сказать: благодаря божественному дару, как разделил Он постижение светов друг от друга. Это не противоречит тому, что я написал, и изучи это.
И изучи это, ибо здесь я объяснил то достижение совершенства, которое полагается упомянутым выше первой и второй группам, однако на то, что полагается третьей группе, я намекнул, но не объяснил.
Йешая, 25:8.↩
Иов, 35:7.↩
Берешит Раба, 59:9.↩
Даниэль, 2:21.↩
Дварим, 23:9. Дети, которые родятся у них, третье поколение их, может войти в общину Творца.↩
Слово «Египет» 'Мицраим' возводится к слову «теснина» 'мецер' – от слова «узкий», «тесный» 'цар'.↩
Трактат Ктубот, 36:2.↩
Йешая, 23:18. И будут торговля его и дары его посвящены Творцу; не будут они собираемы и хранимы, ибо для живущих пред Творцом будет торговля его, чтобы есть досыта и одеваться достойно.↩
Трактат Сота, 49:2. Во времена шагов Машиаха наглость обретет силу, цены взлетят, лоза будет давать плод свой, но вино будет дорого, и власть превратится в неверие, и не будет упрека, и собрание станет блудом, а Галилея будет в руинах, и страж границ будет поражен, а люди границ будут переходить из города в город, не зная милосердия, и мудрость писцов сгниет, а боящиеся греха будут вызывать отвращение…↩
См. Трактат Мегила, 12:2. Пойди в Амон и Моав, которые сидят [то есть живут] на своих местах, как «сидит» [то есть настаивается] вино на своих дрожжах.↩
Йирмия, 31:28.↩
Шмот, 12:26. // Это вопрос первого сына (грешника) из Пасхальной Агады.↩
Пасхальная Агада. Нечестивый сын – что он спрашивает? «Что это за работа такая у вас?» «У вас» – а не у него. И, поскольку он выводит себя из общины, то этим совершает грех в самом главном. И на это ты притупи ему зубы.↩
Иегуда Галеви, гимн «Борхи, ацула».↩
Зоар, Ваера, 153.↩
Поколение, получившее Тору на горе Синай.↩
Шмот, 19:9. И сказал Творец Моше: Вот Я приду к тебе в гуще облачной, чтобы слышал народ, как Я говорю с тобой, и также тебе будут они верить вовеки. И поведал Моше речи народа Творцу. // комм. Раши к словам «речи народа Творцу»: Ответ на это. Я слышал от них, что они желают слушать от Тебя. Услышать из уст посланца не то, что слышать из уст самого царя. Мы желаем видеть нашего Царя [Mexильтa].↩
Шмот, 20:16. И сказали Моше: говори ты с нами, и мы будем слушать, и пусть не говорит с нами Творец, а то умрем.↩
Йирмия, 31:33.↩
«Разрушающийся и восстающий» 'шеф ве-ятив' – название знаменитой синагоги, находившейся в вавилонском городе Нахардеа и по легенде построенной из камней Первого храма.↩
Притчи, 3:6.↩
Зоар, Кдошим, п. 72.↩
Трактат Недарим, 27:1.↩
Трактат Бава Кама, 24:2. // Довольно решению, принятому по прецеденту, быть как сам прецедент. В Талмуде говорится о том, что решение, опирающееся на прецедент, не должно быть строже самого прецедента. Здесь: здание не может быть лучше фундамента. Ср.: Каково волокно таково и полотно.↩
Ваикра, 7:27.↩
Эстер, 1:18.↩
Мидраш Раба на Песнь песней, 1:8. Сказал р. Ханина: притча о глубоком колодце, полном воды, и была вода его прохладной и сладкой, и хорошей, но никто не мог испить из него. Пришел один человек и привязал к нему ниточку к ниточке, веревочку к веревочке, и стал черпать из него и пить. И все начали черпать и пить. Так от одного к другому, от притчи к притче раскрывал Шломо тайну Торы, как сказано: «Притчи Шломо сына Давида, царя Исраэля».↩
Йешая, 66:24. И выйдут, и увидят трупы людей, отступивших от Меня, ибо червь их не умрет, и огонь их не погаснет, и будут они мерзостью для всякой плоти. И будет: в каждое новомесячье и в каждую субботу приходить будет всякая плоть, чтобы преклониться предо Мной, сказал Творец.↩
Йешая, 64:3. И никогда не слышали, не внимали, глаз не видел Творца, кроме Тебя, сделавшего [такое] для ожидающего Его.↩
Трактат Сота, 21:1. Прегрешение гасит заповедь, но не гасит Тору.↩
Трактат Бава Кама, 38:2.↩